Все эти глупые мысли с переходом во взрослую, институтскую жизнь сначала отошли на второй план, а потом и вообще стали казаться глупейшими.
Этому сильно поспособствовал первый муж, убеждая с высоты своего 25-летнего возраста, что дети это скучно - пеленки, стирки, сопли. В 23 года сделала аборт, поскольку муж поставил перед выбором или он или ребенок. И почему-то прожила с ним еще целых 5 лет. Даже сейчас перекладывая эту свою боль на «бумагу» содрогаюсь…
Получила в 30 лет полную свободу, работаю сколько угодно и допоздна и в выходные, развлекаюсь сколько угодно и как хочу, потому что деньги заработанные трачу только на себя любимую. Но буквально через год стала чувствовать, что что-то не так, даже обожаемые мной путешествия не в радость. Хочется все, что видишь с кем-то разделить, кому-то показать, кого-то научить кататься на велосипеде, водить машину, плавать, смотреть на горы… короче хочу ребенка.
Но не все так просто, новый предполагаемый муж сказал: «У меня уже есть» и скрылся в неизвестном направлении.
Как пишут в романах, когда я уже совсем отчаялась, появился он. Человек, которого я совсем не рассматривала в качестве мужа, а он все-таки сумел доказать мне что я ему нужна вместе со всеми моими проблемами и желаниями. Мы поженились, и я начала рассчитывать лучшее время для зачатия ребенка. Поспрошав подруг и почитав интернет, я решила, что для зачатия лучше всего подходит конец лета - начало осени. А пока пила противозачаточные таблетки.
Но человек предполагает, а бог располагает… Толи, не во время выпила таблетку, толи не выпила вообще, вспомнить до сих пор не могу, но в конце января не пришли месячные, и 1 февраля я купила тест, который очень быстро покраснел двумя полосочками. В состоянии помраченного сознания купила еще один тест, который на следующий день немного призадумавшись, тоже выдал вторую полосочку.
Я даже и не думала, что я так обрадуюсь, нет, не то слово - испугаюсь, нет – обалдею, испугаюсь и обрадуюсь одновременно, как будто и не планировала и не думала ничего.
Не буду подробно рассказывать о своей беременности – она очень не поучительная. После всех запугиваний и страшилок о родах после 30 лет, я просто отдыхала как на курорте. Меня ни разу не стошнило, ни разу ничего не заболело, и я работала до последнего дня в самую жару летом 2001г.
Только самый конец беременности был волнительным. Дело в том, что врач в участковой ЖК ушла в отпуск за месяц до предполагаемого срока родов. На последнем УЗИ мне сделали доплерографию (это когда меряют кровоток в пуповине) и врачу-узисту что-то не понравилось. Но он молчал как партизан и ничего мне не объяснил, сказал, что в ЖК все объяснят. Я «полетела» (на 32 неделе) в ЖК, врача нет, другой врач посмотрела выписку - слишком толстая плацента ничего страшного, бывает, обойдется. Но я не поверила и пошла в другую ЖК по блату. Заведующая посмотрела мою выписку и сказала, хорошо что Вы пришли, Вашему ребенку может не хватать кислорода из-за уменьшенного кровотока, т.е. может развиться гипоксия. Приходите каждый день, будем делать капельницу.
За всю беременность я три раза ходила на УЗИ (как все в основном), но аппарат, который меряет кровоток был сначала в ремонте и только на 32-неделе мне впервые его померили, а если б раньше… Начинаю еще больше ненавидеть всех врачей и платных и бесплатных и блатных и участковых. Что будет с моим ребенком? Хотя всю жизнь просто «воинствующая» атеистка, начинаю молиться (говорят, бог слышит беременных женщин) – только бы здоровый, только бы здоровый!!!
Перепуганная, я ушла наконец с работы, перечитав предварительно весь интернет на тему «толстая плацента», и начала ходить на капельницу. Это было в понедельник 16 сентября за две недели до предполагаемых родов.
18 сентября в 8-00 утра я проснулась и встала в туалет, но до туалета не дошла. Прямо возле кровати из меня потекла вода. Муж спит. Кое-как зажавшись иду в туалет, вытекает еще немножко, сомнений никаких – это воды. Потом, спохватившись, залезаю в ванну, чтобы было видно какого цвета эти самые воды. Когда вытекает еще немножко, становится видно что воды зеленоватые слизистые. Начитанная, пугаюсь не очень, знаю, что так бывает именно при «толстой плаценте» и возможном недостатке кислорода – гипоксии. Ничего не болит, схваток пока нет. Спокойно звоню однокласснице моей бабушки – гинекологу областной больницы (на пенсии), мы заранее договорились, что она составит мне протекцию в областном роддоме. Она ругает меня на чем свет стоит: «Ты что ополоумела?! Воды отошли, да еще зеленые ребенок сейчас задохнется, быстро собирайся и в роддом!!» Почему-то я не проникаюсь ее беспокойством. Спокойно собираюсь, моюсь, бреюсь сама. Муж спит. Звоню маме, поедет ли она со мной. Мама сонно спрашивает: «Куда?», я говорю: «В роддом». Мама вскидывается, да конечно, сейчас. Бужу мужа и прошу сходить за машиной. Он говорит – зачем? Рожать, говорю, поеду.
Через десять минут, машина у крыльца. Все топают в нетерпении, одна я совершенно спокойна. Приезжаем в больницу, я еще спокойней, чем была. В приемном посмотрев мой полис и паспорт, говорят равнодушно ну и что - что воды отошли из города мы не берем. Но я говорю кодовое слово: «Я от Серебряковой». И моментально берут, ставят клизму, чуть ли не в коридоре, меряют давление – нормальное. Переодевают и отправляют в роддом. С родными надо расстаться, они потеряно молчат и я начинаю волноваться, но не показываю и весело прощаюсь.
10-30. Все спокойствие как рукой сняло. Пока меня ведут по каким-то катакомбам, недостроенным подземным переходам и лестницам с шаткими мостками (в гинекологии ремонт) я теряю все спокойствие, и когда мы проходим через какую-то заброшенную операционную, у меня начинает темнеть в глазах. В отделении роддома мне опять меряют давление – 160/100 (ого! при нормальном 110/70 всю беременность). Сестра кричит мимо меня - димедрол и реланиум. Я краем сознания вспоминаю, что старшие коллеги учили меня – наверняка в роддоме захотят уколоть снотворное, чтобы ты им не мешала, не орала спала себе и спала. От бабушки знаю, что реланиум – снотворное. Говорю сестре - зачем эти уколы. Она подозрительно на меня смотрит, но отвечает – от давления. Я говорю димедрол колите, а реланиум не надо. От такого нахальства сестра не знает, что сказать, а та, что пришла со шприцами уважительно спрашивает: «у тебя чо? Медицинское образование?» Я так же вежливо отвечаю – нет высшее техническое. Короче колят один димедрол.
Меня отправляют в дородовую палату, где уже мучается одна женщина вся подключенная к каким-то аппаратам. Сестра спрашивает про мои схватки, но их нет и в помине. Плохо! Меня начинает мелко трясти от страха за ребеночка, от того что я не в силах ничего сделать для него, он там мучается обезвоженный, а у меня даже живот не болит. Приходит, наконец, моя «блатная» врач-гинеколог-акушер – полная женщина лет 45-50 и громоподобным голосом с преувеличенной веселостью провозглашает: «Ну что рожаем!!!» Я вяло отвечаю: «Пытаюсь». После осмотра на кресле она тихо говорит что раскрытия почти нет. Я переспрашиваю – в смысле, что это значит, это плохо? Она сразу переходит на тон «ведущего детской передачи» и громко весело сообщает что ничего это не значит, все хорошо, но если через 20 минут не будет схваток – будем стимулировать. Я чуть не плачу, хоть бы что-нибудь заболело.
Через 15 минут сестра с врачом говорят в углу, что уже 4 часа как отошли воды, а схваток нет, надо стимулировать, называют какое-то лекарство. Сначала я пытаюсь переспрашивать потому что их полу-шепот не всегда понятен мне, но они меня игнорируют (только вторая сестра опять спрашивает о моем образовании). Наконец ставят капельницу. Проходит еще минут 20 в страшных мыслях, что вот схваток все равно нет и что ребенок все таки умрет от удушья И ЭТО МНЕ РАСПЛАТА за тот аборт, поманили легкой беременностью, а ребенка я недостойна иметь.
13-00. Мои мысли прервала первая схватка. После того как она прошла я воспряла духом и решила все стерпеть, только бы скорей выпустить ребеночка подышать воздухом. Трудно по прошествии года описать эту боль, все забывается, могу только сказать, что я стонала, кричала, но терпеть ее можно и действительно лучше ходить и приседать. Но в первые моменты ходить мне не дали, а подсоединили какую-то очень древнюю машину величиной с первые ЭВМ. Как оказалось, чтобы услышать сердцебиение моего малыша. От этого звука сразу становилось легче. Он там работал вместе со мной, ему было еще хуже, чем мне. Во время схватки сердечко стучало чаще и сильнее.
15-00. Послушав, где-то полчаса или час уже не помню, меня отсоединили от всего и пустили «погулять». Я «шаталась по коридору», то и дело присаживаясь на корточки, довольно долго (уже начали уставать ноги). Как вдруг я почувствовала сильнейшее желание сходить в туалет по-большому. Сразу вспомнила, что так описывали потугу. И я закричала – все рожаю. Было около 16-00. Через 15 минут «прибежала» врач и, посмотрев меня, сказала еще рано, раскрытие 5 см, тужится нельзя. Еще через пятнадцать минут страха, что я сейчас рожу «прямо тут». Они сжалились и пустили меня на стол (почему-то пытаюсь, но не могу вспомнить - как я туда залезла сама?).
16-30. Когда я взгромоздилась на стол, все сразу начали деловито делать свое каждодневное дело – принимать роды. Я уже ничего не просила и не думала сама. Как раз наоборот, мне все подсказывали, ругали, когда я не делала того, что мне говорят. Самое страшное - это тужится. Не понятно как это делать, кажется, что все внизу просто лопнет от напряжения изнутри. Времени я совсем не заметила. И вот врач мне кричит, головка показалась, подожди не тужься, а у меня не получается остановиться и все кричат подожди-и-и… Но вслед за этим страшное и непонятное облегчение, ко мне все теряют интерес.
17-30. Я вдруг как заору, что там, что с ребенком?! И тут слышу голос нового ЧЕЛОВЕКА: «а-а-а!» Мне не верится и ничего не видно, я опять ору – «Это что он, как ребенок?!» Ко мне, наконец, подходит врач и говорит - все в порядке вон она греется под лампой. Я дрожащим голосом ее спрашиваю – «с ней все хорошо?» - «Все прекрасно все есть – сколько надо пальцев, сколько надо дырочек. Сейчас ее тебе дадут». И вот самый главный и счастливый момент – мне на грудь кладут мою дочку. (В это время я еще рожала послед, мне зашивали маленький порыв, все убирали, снимали мои ноги с упоров, но я ничего этого не чувствовала и не понимала). С утра был совершенно дождливый, темный осенний день, а сейчас выглянуло солнышко и пригрело, и осветило, и освЯтило солнышко на моей груди. Безо всяких мыслей, просто блаженно улыбаясь, я пролежала с дочкой на столе еще где-то полчаса, все ушли мы были только вдвоем. Она сосала совершенно правильно мою грудь. Сначала внимательно глядя на меня, а потом заснула.
Только через день я начала осознавать, что жизнь продолжается, нужно привыкать растить ребенка, а это трудно, вы же знаете J. Но момент рождения моей дочки я не забуду никогда.
Теперь на вопросы интересующихся типа: «Страшно ли рожать?» я отвечаю: «Да очень, но не за себя, не страшно, что будет больно, не страшно, что порвешься (я этого до родов боялась больше всего). Страшно за ребенка, только бы не повредить ему». И теперь будет страшно за него всю жизнь…
Моему солнышку – Настеньке – 1 год и почти 1 месяц.
