Как жить будем?
Первые три месяца беременности принесли с собой: вспышки раздражения, беспричинные слезы и утренние (а также дневные, вечерние и ночные) недомогания с моей стороны и тревогу, испуг и чувство обреченности со стороны будущего отца. Своего апогея эти явления достигли к середине третьего месяца. Я устремлялась к ванной комнате уже только от одного запаха еды, самозабвенно рыдала над мелодрамами, сериалами, выпусками новостей и рекламой растительного масла, начинавшейся со слов: «Наверное, ты скоро станешь папой», загоралась гневом от уличного шума, поездки в метро, грубости продавщицы и постыдно срывала свое плохое настроение на муже. Он же к этому времени впал в окончательную тоску, втайне уверенный, что либо со мной, либо с этим «кем-то», поселившимся во мне, что-нибудь непременно случится, и не знавший, как вынести увеличившуюся ответственность. А потому не мог ни утешать меня, ни защищаться от моих нападок. Второй триместр беременности также внес свои новшества. И связаны они были прежде всего с внешностью. Так, у меня, сообразно всем законам природы, начала сглаживаться талия, набухла грудь и стал расти какой-то остренький и забавный животик. Внешние изменения коснулись и мужа: от тревог и забот первых месяцев он немного похудел. Что касается перемен психологических, мы оба стали заметно спокойнее. И счастливей. Вместе оглядывались на улице на детский лепет, вместе таскали в дом полезную (и бесполезную) литературу, связанную с беременностью, родами, воспитанием, вместе ходили по специализированным магазинам, растерянно рассматривая какие-то почти кукольные одежки...
Мой живот — моя крепость
Уже почти полсрока было позади. И мы оба вдруг уверовали, что все получится, все будет хорошо. И почувствовали себя родителями. У будущего папы в голосе появились назидательные нотки, он стал солиден и важен. А будущая мама, то есть я, и вовсе ощутила себя хозяйкой вселенной. Мне казалось, что никто до меня не бывал в подобном положении и после меня тоже не будет. Я была такой счастливой, такой гордой!.. Я не шла, а выступала. Не смотрела, а свысока поглядывала. Я так старательно выставляла свой живот, что он казался в два раза больше. Эта новая жизнь внутри меня была моей радостью, моим украшением, моим главным козырем, моей защитой. Чем я и пользовалась. Так, заходя в общественный транспорт, я ждала, что весь вагон вскочит в едином порыве, чтобы освободить место нам — мне и моему животу. Садясь в пойманную на дороге машину, с возмущением смотрела на сигарету в руке водителя и требовательно говорила: «Позвольте, но в моем положении нельзя дышать никотином!» А когда какой-нибудь недогадливый представитель мужского пола пытался познакомиться со мной на улице, я действовала по одной и той же безотказной схеме. Останавливалась, мерила его снисходительным взглядом и спрашивала: «А то, что я замужем, не помешает?» В ответ звучало что-то пошлое и невразумительное. «А что у меня шестой месяц беременности?» — интересовалась я, победно выставляя живот. На этом месте любителя уличных знакомств будто ветром сдувало.
Я практически утратила интерес ко всему, что происходило в мире, ведь то, что росло, развивалось и легонечко пиналось внутри меня, было куда важнее и значительнее. Я перестала стоять в очередях, переживать из-за опозданий и бояться затемно возвращаться домой (что, кстати, было очень глупо). Короче, мое самомнение и нахальство невероятно возросли. И, наверное, я стала бы просто невыносимой, если бы не светилась таким счастьем.
Впрочем, постигли меня и более полезные изменения. Например, если раньше я, ни на секунду не задумываясь, бросалась в любые рискованные мероприятия, сомнительные поездки и бурные развлечения, то теперь... ну, хотя бы задумывалась. А еще я начала педантично соблюдать правильный рацион, мужественно отказавшись от алкоголя, кофе, полуфабрикатов и закусок в фаст-фудах. Регулярно делала зарядку для беременных. Временами становилась неузнаваемо собранной и серьезной. И постоянно, сама того не замечая, прикрывала рукой живот, защищая моего маленького от этого непредсказуемого мира.
В остальном же все оставалось прежним. Мы работали, отдыхали, встречались с друзьями, которые смотрели на нас, как на жителей какой-то другой планеты, героев или камикадзе: во всей большой компании мы были первыми, кто связал себя узами брака и решил выполнить заповедь «плодитесь и размножайтесь». Впрочем, за последнее время наш круг знакомств начал пополняться родителями настоящими и будущими. Мы как-то находили их, они — нас. Как говорится, рыбак рыбака...
Толстая, агрессивная, рассеянная и счастливая
Последние месяцы беременности добавили мне аппетита, килограммов и неприятных ощущений (боли в спине, судороги, частое мочеиспускание, одышка), а также заставили временами проникаться ненавистью к большей части мужского населения планеты. Знаю, что это звучит ужасно. И, конечно же, несправедливо. Но какие еще чувства могли одолевать меня в вагоне метро, на девятом месяце висящую с тяжелой сумкой над удобно усевшимся мужчиной? При этом даже меньшее возмущение вызывали у меня молодые люди, нахально разглядывающие мой живот и демонстративно продолжающие пребывать в сидячем положении. Это хотя бы было открытое хамство. Окончательно же выводили из себя псевдо-интеллигенты, прикрывавшиеся книгами или газетами и из-за них украдкой поглядывающие на меня и на окружающих пассажиров: а не заметил ли кто, что они все видят и тем не менее не торопятся встать? Ну, а помимо агрессивности, последние месяцы беременности принесли мне первую материнскую гордость за малыша, который, судя по пройденным исследованиям, был крупным, здоровеньким и правильно лежащим. Еще более усилившуюся любовь к мужу, подарившему мне этого родного человечка. Растущий страх перед родами. И невероятную задумчивость и рассеянность. Я начала терять ключи, сумки, билеты, документы. Забывать имена, адреса, дорогу. Все мои мысли были связаны с крохой: с его рождением, здоровьем, кормлением. Идя по улицам, я не замечала ничего вокруг и временами начинала серьезно опасаться, что меня собьет машина.
Что касается супруга, он день ото дня становился серьезней, все больше работал и обращался со мной, как со стеклянным сосудом, не желая слушать, что подобное поведение было бы более разумно в начале беременности, когда будущий ребенок еще такой крохотный и уязвимый.
Материнство не красит.
Наконец то, ради чего мы жили последний год, случилось. Мы стали мамой и папой. Не потенциальными, не будущими, а самыми что ни есть настоящими. У нас родился малыш. А родившись, принялся расти и изменяться на глазах. Вместе с ним менялись и мы.
Например, я ощущала себя то невероятно счастливой, то бесконечно несчастной, то сильной и всемогущей, то слабой и беспомощной. Я стала засыпать, только чувствуя тепло прижавшегося ко мне крохотного тельца и слыша его дыхание. Я впала в невероятную, пугающую зависимость от состояния этого карапуза. Так, если он был здоров и весел, я чувствовала себя окрыленной, обожала целый мир и спешила поделиться со всеми своей радостью. Если же он капризничал и плохо себя чувствовал, вселенная сокращалась до размеров детской комнаты. И не дай бог кому-нибудь позвонить мне в такие минуты или, что еще хуже, прийти в гости!.. Тогда для меня просто никого не существовало. Вообще, если вам скажут, что материнство красит, не верьте. По крайней мере, из меня оно сделало просто какого-то монстра. Ведь в наш дом, в любое время суток открытый для всех друзей, знакомых и друзей этих знакомых, отныне попасть можно было, лишь пройдя мой строгий фэйс-контроль. А принимала я по одному — иначе ребенок может перевозбудиться. В строго определенные часы — у ребенка режим. С предварительно оговоренными подарками — нечего заполонять дом огромными мягкими игрушками, лучше принести что-то полезное. Несколько раз поинтересовавшись у потенциального гостя про его здоровье — еще не хватало чем-нибудь заразить моего маленького. И прямо у порога вручая ему кусок антибактериального мыла и подталкивая в сторону ванны — все-таки он возможный бациллоноситель. Я разучилась выходить из дому без коляски, и, даже оставляя кроху с папой и выбегая на пару минут в магазин, я безотчетно пыталась катить что-то перед собой. Я научилась принимать душ за три минуты, готовить обед за десять минут и одеваться на прогулку за считанные секунды.
В общем, думаю, со мной было нелегко. Особенно моему мужу, который, конечно, тоже менялся, примеряя на себя роль папы. Однажды я спросила, какие перемены он ощущает в себе в связи с отцовством. Он ответил, что теперь гораздо больше ценит то, что было раньше. И это, конечно, правда. Но правда и то, что отныне новоявленный папа, большой любитель понежиться в теплой ванне, забегал туда лишь для краткого омовения, да и то через каждые пару минут выключал воду, прислушиваясь, не кричит ли наш малыш. И то, что, в разговорах со мной не раз жаловавшийся на жуткую усталость, бессонные ночи, капризного малыша, общаясь с друзьями, красочно описывал, как замечательно быть отцом, какой забавный и красивый у него ребенок, как он на него похож, как любит его, как радостно улыбается, как только увидит и как когда-нибудь скажет «папа»...
Источник: Няня.ру
