И я ждала своего часа, все время вслушиваясь в таинственную жизнь внутри себя. Однажды вечером, на 40-й неделе, я собиралась посмотреть кино в 21.00 на СТС :). Встала с дивана, и вдруг, из меня полилась вода – наверное не меньше литра. Отошли воды! И началось…Всё забегало, зазвонило, засуетилось! Меня отвезли в роддом.
В роддоме нас с животом прослушали, проверили мою подготовку (пострижены ли ногти, сбриты ли волосы), сделали клизму и отвели на осмотр. Осмотрели, ободрили, все записали и отвели в предродовую палату.
Я была «умная» и «знала: что к чему». Поэтому я ходила по палате, считала периодичность схваток, массировала себе крестец кулаком – делала все чтобы облегчить боль. На самом деле боли тогда и не было. Были небольшие периодические тянущие «больки». Так прошло три часа – я пила воду, ела шоколад и «со знанием дела» РОЖАЛА (то есть не просто так терпела, а именно делала дело – дышала, масировала и ходила – все по-науке). Меня периодически осматривали, но раскрытие шло очень медленно. И тогда меня решили стимулировать.
Поставили капельницу с окситоцином. И вот тут-то я и поняла что такое РОДЫ! По идее капельница должна стоять до конца родов, но у меня уже через 5 минут начались такие схватки, что все тело сводило судорогой, начиная от кончиков пальцев и заканчивая стопами ног. Я даже не могла говорить. Капельницу сразу сняли.
После этого я уже не могла ни ходить, ни сидеть, ни стоять. Боль была страшная. Тогда я завидовала тем, кого, к примеру, просто четвертуют – раз-раз и готово! Нет, вот если постепенно отрывать все маленькими кусочками в течении 6 часов – вот это было бы, как раз сравнимо с тем, что испытывала я.
В общем, эти 6 часов я лежала, стучала кулаком по стене (почему-то это помогало терпеть) и кричала. Периодически подходила врач и смотрела раскрытие. Трудно было смириться с мыслью, что эту боль никак нельзя облегчить, и что с каждой минутой она становиться только сильнее и сильнее. Когда боль стала невыносимой совсем, и я стала кричать, чтобы меня убили поскорее, потому что я больше не могу, врач сказала, что осталось совсем чуть-чуть и повела меня в родзал.
Меня положили на стол и сказали тужиться. Тужиться было уже не так больно, то есть еще больнее, но в промежутках между потугами появилась возможность расслабиться – боль стихала.
Врач командовала «парадом»: говорила как дышать и когда тужиться. Потом вдруг оказалось, что уже родилась головка, еще чуть-чуть и все остальное. Малыш закричал, врач начала поздравлять с мальчиком, а на меня накатило такое ощущение счастья, такое полное блаженство, что вся предыдущая боль и все остальное стало незаметным и не важным.
Конечно же потом, самой легкой потугой был рожден послед. Еще потом, мне зашивали разрез (это было не больно, и кстати, когда этот разрез делали, я боли не почувствовала. Даже наоборот, было какое-то облегчение, хотя резали «на живую».)
А еще дальше, я лежала 2 часа на столе со льдом на животе и смотрела, как в это время напротив, под специальной лампочкой лежит мой малыш. Маленький-маленький, какой-то розово-сиреневый, он лежал под лампочкой и спал. Маленький и сладкий.
А я знала, что сделала самое главное дело в своей жизни, и сделала его хорошо! И что все-все остальное неважно и не страшно, потому что ничего нет на свете важнее человеческой жизни! И все что я делала раньше, и все что сделаю в будущем менее важно, чем то, что я сделала сегодня – родила нового человека!
